Щебет в небе молодом,
Тополиные бульвары,
На углу – кирпичный, старый
Четырехэтажный дом.

Этот дом, угрюм и рыж,
Был сладчайшей колыбелью.
Громогласною капелью
Март обрушивался с крыш.

Переулки и дворы
Намокали от капели
И восторженно звенели
Голосами детворы.

А в подъезде во втором
В тесноте и добром мире
Мы в двухкомнатной квартире
Обитали ввосьмером.

Без скандалов и обид
Тек, светло необычайно,
Мне казалось, беспечально,
Многолюдный общий быт.

И торжественно стоял,
Украшая нам обитель,
Наш девятый, старший житель –
Старый бабушкин рояль.

Мир без края и конца –
Яркий, радостный, просторный,
Первый опус стихотворный
Шестилетнего творца.

И пока писать самой
Мне бывало не под силу –
Вся родня в альбом вносила
Под диктовку лепет мой.

Детство, детство – всех начал
Животворное начало!
Я росла, и время мчало,
А рояль звучал, звучал…

Любовь Сирота

Ударю в чурку звонкую —
Отскочат три лучины.
Сложу дрова избенкою —
Прискачут три дивчины:
Одна — жена красивая,
Другая — псина сивая,
А младшенькая — Анна,
Как май, благоуханна.

Пока в небесной кузнице
Куют грома и бурю,
Погрейтесь, девки-узницы,
А я побалагурю.
Садись, царица верная,
Ложись, дворянка нервная,
Залазь, моя царевна,
К папане на колено.

Швырну щепоть заварочки,
Подбавлю кипяточка.
Сомлеют три товарочки,
Не сделавши глоточка.
Вздохнет моя законная,
Зевнет сучонка сонная,
А младшенькой, Анюте,
Угнездиться б в уюте.

Поправлю в трех берложицах
Три байковых тряпицы.
Три сна, едва уложатся,
Увидят три девицы.
Одна — любовь запретную,
Другая — кость заветную,
А младшенькой, Анятке,
Пригрезятся щенятки.

Дмитрий Сухарев

Возлюби детей и щенков

И мы возлюбили детей и кутят —
Своих, и приблудных, и всяких,
И стало не страшно, что годы летят,
Что тает и тает косяк их.

На ясельном фронте у Анны успех,
У Кесаря новая миска.
Блажен, кто блажен от любовных утех,
От мелкого вяка и визга!

Дыми, наш дредноут, по скользким волнам,
Неважно, что грязно и тесно,
А важно, что всё это нравится нам,
Что все это чисто и честно.

Качайся, пока океан незлобив,
На радость зверюгам и детям!
И петь вознамерились мы, возлюбив
Друзей, приходящих за этим.

И в песню войдя, возлюбили людей,
Когда они люди как люди,
И весело стало от этих идей
В посудине тесной, в каюте.

А то, что блаженство пройдет без следа,
Так это не новость, ей-богу.
Не тронь, кого любим, нужда и беда, —
Людей позовем на подмогу!

Дмитрий Сухарев