|
|
Начнём без намёков и без аллегорий.
Весьма знаменитое имя - Григорий.
Ведь папою римским Григорием встарь
Григорианский введён календарь.
А если подумать - и в русской истории
Немало наделали шума Григории.
Был век их то страшен, то светел, то смутен:
Отрепьев, Потёмкин, Орлов и Распутин…
Но разве сравниться их жалким потугам
С Григорием – нашим коллегой и другом?
И мы в день рожденья желаем Григорию
По праву войти в мировую историю.
А если уж нужно сравнение с тёзкой –
Пусть будет он смел, как Григорий Котовский.
А если коснуться истории близкой –
Пусть будет умён, как Григорий Явлинский.
А впрочем, Григорий, Вам скажет любой:
Важнее, чтоб Вы оставались собой!
Поскольку достоинства нашего Гриши
Нисколько не ниже, а может, и выше!
|
|
Подражание Есенину
|
|
Гульзира, твое имя - цветок,
И, Востока традицию чтущий,
Я твой черный тугой завиток
Зарифмую с зирою цветущей.
Но узнать бы сначала пора,
Как цветет на Востоке зира.
Я исчислю цветок по плоду,
В семена ароматные вникну
И к такому ответу приду,
От которого горько поникну.
Гульзира, разве ведаешь ты,
Как печалят порою цветы.
Убежав от гудения пчел,
Я забыл про былую удачу
И пустыню цветам предпочел
И пустые глаза свои прячу,
Ибо горечью жжет, Гульзира,
То, что сладостью было вчера.
Гульзира, твои речи просты,
И от плеч твоих пахнет зирою.
Как горчат, как печалят порою
Эти запахи, эти цветы!
Дай лицо свое снова зарою
В эти запахи, эти цветы.
Оттого, что я с севера, что ли?
Дмитрий Сухарев
|
|
Колыбельная Илюшке
|
|
На болоте три лягушки
И четыре муравья
Без конца поют Илюшке:
"Баю-баюшки, Илья".
В океане капитаны
И матросы корабля
Напевают, как ни странно:
"Баю-баюшки, Илья".
У ворот уснула стража
С колотушкой на ремне,
Но мурлычет сторож даже
Потихонечку во сне.
Он мурлычет, улыбаясь:
"Баю-баюшки, Илья,
Пусть тебе приснится заяц,
Мама,
Бабушка
И я".
Юлий Ким
|
|
|